Участники операции «Багратион» — о том, как тяжело давалась Победа, и нашем священном долге сохранить независимость страны
Главный праздник белорусской государственности День Независимости неразрывно связан с освобождением Беларуси от немецко-фашистских захватчиков. Благодаря подвигу наших прадедов, дедов и отцов, кровью и потом отстаивавших каждый клочок родной земли, Беларусь укрепилась на политической карте мира и занимает достойное место среди других стран. Продолжая строить наше суверенное государство с динамично развивающейся экономикой, передовой наукой, богатой культурой и социальной поддержкой тех, кто в этом нуждается, мы несем большую ответственность перед поколением победителей за сохранение страны для будущих белорусов, защиту ее интересов на мировой арене, безоблачное небо над нашим общим родным домом. Это наша земля! И мы сделаем все, чтобы сберечь нерушимость ее границ, спокойствие и красоту. Накануне праздника «Р» вместе с ветеранами Великой Отечественной войны, участвовавшими в операции «Багратион», вспомнила о том, какой ценой добыта независимость страны.
Бронислав Карпенко: «За независимость Родины заплачена высокая цена»
О боевом пути Бронислава Карпенко можно судить по наградам на его парадном кителе.
С захватчиками у 17-летнего парня были собственные счеты. Все ужасы оккупации, зверства врага он увидел в первые месяцы войны в родной деревушке Новая Калюжица Березинского района. До сих пор в памяти ветерана живы страшные картины расстрелов евреев, глумлений над женщинами, грабежей крестьян, угона молодежи в Германию.
В Минск Бронислав Викторович вместе с партизанским отрядом вошел спустя два дня после освобождения города. Отряд расположился на авиаплощадке в районе нынешней Степянки. Бойцов поразили масштабы разрушений, рассказывает мой собеседник:
— Город лежал в руинах, больно было на все это смотреть. Фашисты не успели взорвать лишь Дом Правительства, Дом офицеров, оперный театр. Мы стали готовиться к партизанскому параду, который состоялся 16 июля. Но участвовать в нем мне не довелось. Получил приказ от командира отряда отвезти раненых в военно-полевой госпиталь. Среди бойцов, нуждающихся в медицинской помощи, был и мой старший брат. В итоге вернулся в Минск только во второй половине дня, когда парад уже закончился.
После освобождения партизанские отряды расформировали в столичной Лошице. Партизан постарше отправили домой, а 18-летних — на фронт. До этого возраста Брониславу не хватало двух месяцев, поэтому вместе с другими парнями его отправили убирать от завалов район железнодорожного вокзала. По этому поводу он шутит: первая метла в освобожденном Минске была его. Два месяца пролетели быстро, и в сентябре 1944-го Бронислав Карпенко стал солдатом Красной армии. После десятидневной подготовки в военном городке Уручье отправился на фронт, делится ветеран:
— Попал в 234-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион 142-й стрелковой дивизии 2‑й ударной армии 2‑го Белорусского фронта. В нем и воевал до конца войны наводчиком ПТР. Прошел всю Брестскую область и Польшу. Горжусь, что фронтом командовал участник освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков, полководец Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский. Посчастливилось дважды видеть этого легендарного человека. Первый раз — когда у нас был сложный бой в Польше. Преимущество было на стороне немцев. На место подъехал Рокоссовский, быстро вышел из машины — и сразу в траншею. Дал команду моему руководству. А потом прозвучали залпы «катюши». Немцев разбили, и Рокоссовский уехал. Следующий раз я его увидел еще ближе, когда в октябре 1945-го он приехал поблагодарить бойцов за пройденный военный путь. Война уже закончилась, мы находились на территории Германии, он прибыл специально в нашу дивизию. Простой, открытый, добрейшей души человек — таким он остался в моей памяти. Вы знаете, каждый военачальник имеет большую власть. Но команды Рокоссовского солдаты выполняли не столько из-за страха, сколько из-за хорошего отношения, большого уважения к нему.
Памятный подарок Брониславу Викторовичу от министра обороны.
Не единожды Бронислав Викторович оказывался на волосок от гибели, но судьба была благосклонна к солдату. О том, что ему довелось пережить за время боевого пути, можно судить по наградам ветерана, среди которых два ордена Красной Звезды, орден Отечественной войны II степени, медали «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «За взятие Кенигсберга». Но самым дорогим Бронислав Викторович считает орден Славы, который получил за личный подвиг:
— Это было в январе 1945-го в Польше. Мы подошли к возвышенности. В располагавшемся на ней полуразрушенном доме сидел яростно отстреливавшийся немец. Только пехота поднималась в атаку — неминуемо гибли люди. Командир дивизии дал команду остановить атаку. Мне поручили уничтожить противника: я был метким стрелком. Придумали хитрость. Пока я двигался к дому, бойцы, лежа в окопе, подняли каски на ружьях. Сделали вид, что наступают. Немца я не видел — тот спрятался за кирпичами. Наши вдруг закричали: «Ура!» Немец приподнялся посмотреть, что происходит. И я его тут же уничтожил. Путь был расчищен, пехота пошла в наступление. А ко мне подбежал командир со словами: «Сынок, я так за тебя переживал!»
Сколько их было, таких эпизодов вой-ны, страшных, трагических, до краев наполненных потом и кровью… Более семи десятилетий прошло с момента окончания Великой Отечественной, а она до сих пор снится, признается Бронислав Викторович. Боевые друзья, бомбежки, взрывы, красавица-санинструктор Танечка, погибшая у него на глазах.
— Победа досталась нелегко, — говорит ветеран, и его глаза влажнеют. — Надо помнить об этом и всеми возможными способами беречь мир и спокойствие на нашей земле. Это главное завоевание народа. Когда я слышу о том, что кто-то недоволен процессами, происходящими то ли в политике, то ли в экономике, мне хочется сказать: «Люди, вы не видели настоящих горестей. Давайте ценить то, что имеем. И прежде всего — независимость нашей Родины, за которую заплачена высокая цена.
Михаил Шашков: «Молодым людям надо быть патриотами»
В 1941-м Михаилу Шашкову исполнилось 15. Но паренек был вынужден очень быстро повзрослеть. В его родной деревне Зальково Монастырщинского района, что на Смоленщине, немцы появились после того, как они оккупировали областной центр. О том, какие ожесточенные бои идут за Смоленск, местные жители, находившиеся в тылу у врага, догадывались по приглушенным звукам взрывов и бомбежек.
— Никто не знал, как выглядит враг, — вспоминает Михаил Семенович. — Оккупанты забросали деревню листовками: «Встречайте хлебом-солью освободителей. Мы освободим вас от большевизма, после чего заживете хорошей жизнью».
Михаил Шашков: «Не зря мы все-таки воевали!»
— На моих глазах пьяные фрицы потащили соседскую 16-летнюю девочку в сарай. Бежавшую за ней мать расстреляли в упор. Именно в ту минуту вместе с шоком я, по сути, еще ребенок, испытал чувство огромной ненависти к захватчикам.
И дальше оно только возрастало. Фашисты без суда и следствия могли расстрелять любого, молодых и сильных забирали для угона в Германию. Михаилу, которого вместе с другими односельчанами грузовик уже вез на железнодорожную станцию, чудом удалось сбежать.
Когда в августе 1943-го Красная армия освободила Смоленщину, 17-летний юноша присоединился к регулярным частям добровольцем. Его взяли сыном полка. А когда принял присягу, перевели в полк, готовивший маршевые роты для отправки на фронт. Там обучили, как пользоваться оружием, уничтожать немецкие танки, бросать бутылки с зажигательной смесью. Вместе с другими молодыми бойцами Михаила направили на 1-й Белорусский фронт.
— Так что операция «Багратион», можно сказать, мое боевое крещение, — говорит Михаил Семенович. — На западную границу Советского Союза мы вышли к концу июля, а дальше была Польша.
Молодой сержант оказался в Люблине в войсках ПВО, перед которыми стояла задача охранять от бомбежек Люблинский железнодорожный узел. Через него шло пополнение фронтов людьми, техникой, боеприпасами. Враг это знал, поэтому день и ночь бомбил. Михаил командовал расчетом одной из зенитных пушек, уничтожавшей вражеские самолеты. В одном из сражений его тяжело ранило, делится ветеран:
— Немецкие бомбардировщики наносили удары по средствам ПВО. Падали бомбы, одна разорвалась метрах в 60—70 от моего орудия. Осколком убило заряжающего, и мне пришлось встать на его место. Тут же оказалось, что пушка не наводится по азимуту. Повернулся и увидел, что осколок наводчику попал прямо в голову и из нее вытекает мозг, все в крови… Никогда не забуду ту страшную картину… Мы продолжили бой, и через какое-то время я почувствовал, как по левой ноге стекает теплая струйка прямо в сапог… Но в горячке боя даже боли не ощущал. Позже санинструктор не смогла даже снять сапог — так распухла нога. Пришлось резать голенище.
В госпитале в украинском городе Каменце-Подольском Михаил Шашков и встретил Победу. После лечения была учеба в полку по подготовке младших офицеров, служба в Венгрии, Германии, на Новой Земле. После увольнения из армии, службе в которой отдал более 30 лет, Михаил Семенович приехал в Минск. Свой выбор места жительства полковник в отставке объясняет так:
Участник операции «Багратион» Михаил ШАШКОВ: «Молодым людям надо быть патриотами, любить свою страну и помнить о тех, кто защитил ее от врага, порой ценой собственной жизни».
Виктор Костко: «Кто не видел войны, не поймет ценности мирного неба»
Летом 1941 года Виктору Костко было 14 лет. Позади семь классов школы. Впереди — надежды на беззаботное подростковое лето. Но им не суждено было сбыться. Деревня Новый Городок, в которой жила семья Виктора Федоровича, располагалась в полутора километрах от дороги Бобруйск — Могилев.
Полковник в отставке Виктор Костко и в почтенном возрасте предпочитает быть в гуще событий.
Буквально через год, 22 июня 1942-го, его родную деревню сожгли каратели. Тогда же 15-летний Виктор стал участником 538-го партизанского отряда Кировской бригады. Делая вид, что идет за ягодами или грибами, выходил к железной дороге, собирал информацию о гарнизонах противника.
26 июня 1944 года в ходе операции «Багратион» партизанские отряды соединились с частями Красной армии.
— Дальше мы воевали вместе, освобождали Бобруйск, — вспоминает ветеран. — Опытные солдаты, много повидавшие в боях, очень внимательно относились к необстрелянной молодежи, берегли нас. Только соберусь вылезать из окопа, чтобы идти в атаку, как на плечо мое ложится рука: не спеши, мол, сынок, подожди, пока артиллерия отстреляется.
Под Бобруйском молодого бойца контузило. После госпиталя Виктор Федорович воевал в составе 3-го Белорусского фронта. Его направили в новое подразделение войск ПВО — на станцию орудийной наводки под Каунасом, которая занималась обнаружением самолетов противника на расстоянии до 250 километров. Костко назначили оператором передающей установки: сообщал данные, чтобы вовремя были сбиты немецкие самолеты.
Победу Виктор Костко встретил в Восточной Пруссии, а после войны продолжил карьеру военного, посвятив службе в армии более 45 лет. Выйдя на пенсию, долгие годы трудился в ветеранских организациях, много времени уделял работе с молодежью.
— Кто не видел войны, тот не понимает всей ценности мирного неба над головой, — говорит ветеран. — А это самое главное. Всего остального можно достичь трудом и упорством. Меня с детства учили, что всего нужно добиваться самому, достойно преодолевать трудности. Это, наверное, и помогло мне выстоять в той войне.