Она защищала Родину. Мария Григорьевна Клочкова пережила оккупацию, была принудительно вывезена на работы в Германию, а после освобождения вступила в ряды Красной Армии

У Екатерины Маскевич удивительная бабушка. Мария Григорьевна Клочкова – сегодня единственная из живущих на территории нашего района, кто непосредственно участвовал в боевых действиях во время минувшей войны. Катя её любит не только за героический характер. Она трепетно относится к своей “бабулечке”, потому что нет в мире человека более доброго, светлого, справедливого. Они – поддержка друг для друга. И правнуки – Катюшины дети – относятся к бабушке Маше с такой же любовью и уважением. А ещё – очень гордятся, что портреты Марии Григорьевны можно увидеть на плакатах во время городских торжеств, в школе, в музее… Среди многочисленных наград, пожалуй, самая дорогая для М.Г. Клочковой – медаль “За победу над Германией в Великой Отечественной войне”.

– Ой, тяжело войну вспоминать. Без спроса слёзы катятся, – говорит 97-летняя Мария Григорьевна и промокает глаза платочком. – Представьте: земля горит, небо горит. Совсем рядом взрываются бомбы и снаряды, летят пули. Вроде ты ещё на этом свете, но в аду самом настоящем. А молодому жить так хочется! Думаю, меня молитва спасала…

 В статусе ветеранов Великой Отечественной войны у нас в районе в живых осталось всего трое жительниц Щучина. Вера Николаевна Кузьмина чудом уцелела в блокадном Ленинграде. Вера Григорьевна Маслова, будучи совсем девчушкой, наравне со взрослыми работала под девизом: “Всё для фронта! Всё для Победы!” А Мария Григорьевна Клочкова пережила оккупацию, была принудительно вывезена на работы в Германию, а после освобождения вступила в ряды Красной Армии, чтобы внести свой вклад в Великую Победу. Вот и решили мы вместе с Марией Григорьевной ещё раз перелистать страницы её жизненной истории.
– Наша семья Винатовских жила в самом центре Острино по улице Гродненской. Училась я в польской школе, дружила с еврейскими ребятишками, потому что вокруг соседствовали и торговали в многочисленных магазинчиках еврейские семьи. Отсюда и языки выучила: на их основе потом в Германии легко немецкий давался, – вспоминает ветеран войны. – Очень хорошо помню, как целая колонна фашистов вошла в наше местечко, по дороге Гродно-Вильно двигалась. Люди, приехавшие за продуктами в те самые еврейские лавки, испугались неимоверно и почему-то побежали прятаться в наш двор.

Один из мотоциклов, сопровождающих колонну, остановился, пулемётчики стали стрелять. До сих пор в нашем доме в Острино стоит шкаф, пробитый немецкими пулями. Но люди, которые у нас прятались, к счастью, не пострадали. А вот парнишка – Добровольский – как раз в это время осторожно выглянул из-за угла другого дома. Его немцы приняли за врага, видимо, думали, что там целый отряд прячется, да такой шквал огня открыли, что он упал насквозь прошитый свинцом. Это был первый из погибших в войну остринчан. Ему было всего 17 лет.

Сколько ещё потерь будет! Фашисты уничтожат в Острино, считай, все еврейские семьи вместе с ребятишками, будут нещадно убивать ни в чем не повинных мирных жителей, жестоко казнить подпольщиков и партизан… В неполные 16 лет Марию Винатовскую (это потом, после замужества, она станет Клочковой) вместе с молодёжью из Острино и соседних деревень немцы увезут в трудовое рабство.

– Пришлось поработать на Фрица. Так звали богатого бюргера, который занимался крупным животноводством в Восточной Пруссии. Как сегодня помню, деревня – Вальтгайде, хозяин – Фриц Люкот, – рассказывает Мария Григорьевна. – Много людей на него спину гнуло. Поляки с нашитой немецкой буквой “пэ” на одежде ходили – к ним почему-то особенно плохо хозяева относились. Были среди пленённых-работников французы, бельгийцы, да и немцы, кто победнее, батрачили. Досталось и мне. Пятеро детей в семье бюргера – мал мала меньше: стирки столько, что руки до крови мылом разъедало. А ещё стадо коров вручную доили, за живностью ухаживали, землю возделывали... Поселили меня на чердаке, где в морозы очень холодно было, свет – только внизу, у хозяев. Тяжело всё это вспоминать. Так домой хотелось – в свою семью. Потом узнала, что мой брат, Николай Винатовский, тоже в Германии – на фронте сражается. Погиб он смертью храбрых. В чужой земле захоронен – на перекрёстке двух шоссейных дорог…
Мария Григорьевна рассказывает мне про легендарные “Катюши” – новое оружие Красной Армии, благодаря которому наши пошли в наступление. То, что любимую внучку назвали Катюшей, для неё очень даже символично. А Катя, которая уже хорошо изучила бабушкину военную сагу, направляет наш разговор ближе к фронтовым событиям:

– Расскажи, бабулечка, как вас танкисты русские освободили…

– В 1944 году немцы вывезли нас копать противотанковые окопы, а бюргеры спешно грузили на подводы манатки и уже сами были в роли беженцев. Вскоре нас освободили советские войска. Я записалась в санитарный батальон полевого госпиталя, была зачислена в одну из частей Третьего Белорусского фронта, который освобождал Восточную Пруссию и Кёнигсберг. Очень тяжелыми были бои, – вспоминает Мария Григорьевна. – То наступаем, то враг опять назад отбрасывает. Ползёшь перевязывать раненых и видишь оторванные руки, ноги, головы… Ужас – не передать словами. Но ведь надо живых спасать, вытаскивать из-под завалов, на себе тащить.

Достаточно образованную девушку, у которой за плечами было целых семь классов, вскоре забрали работать непосредственно в госпиталь, научили делать уколы, перевязывать послеоперационных.

– Не хватало перевязочных материалов. Днём в госпитале за ранеными ухаживаешь, убираешь, а по ночам бинты нужно стирать и стерилизовать, поддерживая огонь под огромными кипящими баками, – погружает в госпитальные будни Мария Григорьевна. – Усталость – неимоверная, постоянно хотелось спать, но нужно было спасать людей. Столько крови, как я, наверное, в нашем госпитале никто не сдал. Моя кровь подходила всем! И в генералов мою кровь вливали, и в рядовых. Потом бойцы благодарили, своей спасительницей называли.

В одном из боёв, в марте 1945 года, санитар Мария Винатовская была серьёзно ранена, осколками задело всю левую сторону: голову, руку, ногу. Отметины остаются на теле и сегодня, но ещё страшнее, что в душе не зажили раны. Спасали тогда Машеньку врачи своего же госпиталя. А День Победы девушка встретила в Восточной Пруссии в городе Инстербург. Но война для нее не закончилась. Ещё и в 1946 году их полевой госпиталь, передислоцировавшись в Беларусь, спасал раненых бойцов, которые “выкуривали” фашистских недобитков из Пинских болот.

Только в 1947 году Мария Григорьевна вернулась в родное Острино. Работала и бухгалтером в сельпо, и в других учреждениях, но неизменно честно и добросовестно. Среди боевых наград на пиджаке ветерана – медаль “За долголетний добросовестный труд”. Сегодня М.Г. Клочкову знает весь район: накануне знаковых праздников её приезжают лично поздравить и вручить подарки представители власти, молодые коллеги из Щучинского филиала облпотребобщества, лидеры общественных организаций – совета ветеранов и Белорусского союза женщин.

– Тронута таким вниманием и теплотой сердец. За красивую и мирную жизнь мы сражались когда-то, а ваша задача сохранить мир на земле, не забывать тех, кто защищал родную землю, не щадил своей жизни ради Победы, – эти слова из уст ветерана войны звучат особенно значимо. Звучат как наказ нам – наследникам Великой Победы.

Татьяна СТУПАКЕВИЧ.
Фото из архива редакции.