В этой связи специалисты РУП «Белмедпрепараты» отгрузили 358 тысяч доз первого компонента вакцины в адрес РУП «Белфармация». Именно это предприятие доставляет вакцину в регионы с полным соблюдением холодовой цепи.
Вчера Минздрав объявил о начале флешмоба под названием «Я — вакцинировался, а ты?». Первыми идею подхватили сотрудники Центра экспертиз и испытаний в здравоохранении, БГМУ, БелМАПО, холдинга «Белфармпром», 2-й ГКБ Минска и другие. Медики отмечают, что у них нет сомнений и колебаний, делать прививку или нет. Вакцинация — это безопасный и эффективный способ предотвращения болезней и спасения человеческих жизней, особенно сейчас. Вакцинация позволяет защитить не только себя, но и окружающих. В Минздраве уверены: чем больше в обществе доля тех, кто сделал прививку, тем выше коллективный иммунитет, а значит, меньше риск возникновения всплеска заболеваний.
Обо всех аспектах кампании по вакцинации в эксклюзивном интервью нашему изданию рассказал министр здравоохранения Дмитрий Пиневич.
Интервью с первым лицом министерства всегда большая журналистская удача. Особенно министерства здравоохранения, особенно в такой непростой для страны пандемический период. Поэтому упустить шанс пообщаться с Дмитрием Пиневичем и задать ему самые волнующие вопросы мы никак не могли. Встретились, правда, в декорациях процедурного кабинета столичной инфекционной больницы — здесь министр сделал вторую прививку от коронавируса и тем самым прошел полный курс вакцинации. В течение 30 минут, как полагается, находился под наблюдением медиков. Попытались уложиться в это время.
«Наша медицина — это качество и доступность»
— В нашей газете при поддержке Минздрава выходит проект «Анатомия пандемии», где медики рассказывают о работе в красной зоне, и в том числе о феврале 2020-го, когда все началось. Главврач инфекционки Николай Юровский вспоминал, как в 21:46 ему позвонил тогдашний министр Владимир Караник и лаконично сказал: «Первый пошел». А чем вам запомнились те дни?
— Да, «первый пошел» — это сакраментальная фраза Владимира Степановича, он и мне ее произнес вечером 27 февраля. Если честно, я сразу не понял: кто пошел, куда? Хотя мы, безусловно, ждали этого дня. Первое ощущение могу сравнить с тем, как чувствует себя спортсмен перед важным стартом, — скажем так, присутствовала легкая тревожность. В 2 часа ночи я выехал в Минздрав, туда же направилась оперативная группа эпидемиологов — важно было еще раз проговорить детали. Параллельно позвонил главврачу Республиканского госпиталя инвалидов ВОВ, дал поручение, чтобы медики были готовы принимать контакты первого уровня. К слову, нам было важно не поднимать панику. Поэтому практически всех, кто общался с нулевым пациентом, медики забирали на скорых не глубокой ночью, а рано утром — так ажиотажа было меньше. Ну а остальные дни у меня практически слились — дальше шла непрерывная работа.
— Вы ожидали, что пациентов будет много, причем сразу?
— Когда только прикидывали ситуацию, планировали госпитализировать 20 000 человек — для этого количества было все готово. Это я к тому, что мы не питали иллюзий, мол, заразятся только 5—10 человек, и все закончится. Эти расчеты здорово помогли и позволили нам оперативно сработать. Понятно, без трудностей не обошлось: специалисты быстро писали протоколы, налаживали контакты с китайскими и российскими коллегами, чтобы обладать информацией.
Однако победа в том, что мы не вышли за пределы системы здравоохранения, как это делали многие страны. Да, на всякий случай продумывали, какие санатории и отели можем использовать в случае чего, но это не понадобилось. Более того, не прекращали оказывать людям специализированную помощь — все РНПЦ оставались открытыми. Вторая волна уже была посложнее, болело гораздо больше пациентов, но система пережила это легче — благодаря опыту.
— Если вернуться на год назад, вы бы что-то изменили в организационных моментах?
— Наверное, нет. У нас идет третья волна, а схема оказания помощи осталась прежней — значит, она работает. А что можно было бы изменить? Сразу отказаться от препаратов, которые позже не доказали эффективность? Не могу назвать это ошибкой, в первое время по ним было мало информации. Спорный вопрос по масочному режиму — мы сделали его рекомендательным, а кто-то говорит, лучше бы он был обязательным. Но я не считаю, что людям нужен жесткий кнут, штрафы: каждый и так знает, насколько важно носить защиту. В этом проявляется ответственность каждого за себя и близких, тех, кто нуждается в заботе и помощи. Еще некоторые начали нас критиковать за импортозамещение, в частности, за то, что мы решили производить свои маски и респираторы. Да, это дорого, но зато мы уверены, что теперь не останемся с пустыми складами. Помните, как на первом этапе были проблемы с СИЗ — границы закрывались, никто не хотел продавать костюмы. Теперь это нам не помеха. Кстати, хочу сказать спасибо руководителям дружественных стран и волонтерам за то, что на первых порах нам помогали.
— Вы часто посещаете красные зоны больниц — столичных, областных, районных — и общаетесь с медиками. Что их волнует сегодня?
— Часто спрашивают о ковидных надбавках. Глава государства недавно принимал с докладом Премьер-министра, на встрече обсуждался и этот вопрос — доплаты никто не снимает. А они, согласитесь, внушительные. Все прекрасно знают, как сейчас непросто, но государство продолжает поддерживать медиков, несмотря ни на что. Вообще, система здравоохранения очень быстро меняется, требует модернизации. Я всегда рассказываю коллегам: когда Президент подписывал Закон «О здравоохранении», он собрал всех заинтересованных и спросил, куда будет двигаться медицина страны. Она будет развиваться в сторону человека, станет более персонализированной. Например, появится резидентура, что кратно увеличит компетентность узких специалистов. И, с другой стороны, мы ввели понятие профессионального риска, организовали адвокатскую поддержку. И конечно, главный вопрос — как сохранить уровень зарплат на том уровне, который сформировался сейчас благодаря доплатам. Можем поступить, как советуют критики: урезать коечный фонд и количество специалистов в 1,5 раза, оставив то же финансирование. Естественно, зарплаты увеличатся, но тогда не будет доступности медицинской помощи.
Именно наш коечный фонд помог минимизировать последствия пандемии — Беларусь понесла не такие потери, как другие страны, где акцент сделан преимущественно на экономических показателях. Наша медицина — это прежде всего качество и доступность. Поэтому найти баланс между экономикой и человекоориентированностью нам еще предстоит.
«Вакцина: технология российская, компоненты — наши»
— Третья волна в самом разгаре: уже можно оценивать, какой из прогнозов сбылся?
— Скорее всего, мы ошиблись с величиной пика третьей волны — предполагали, что она будет ниже, чем во время второй, но не настолько. Сегодня примерно 1500 коек в стране находится в свободном режиме — хотелось бы, чтобы все так и осталось. Однако тяжелых пациентов даже больше, нежели осенью, — это служит маркером сложной ситуации. Если в цифрах, то, например, количество госпитализированных в 2,5 раза меньше, чем на пике осенней волны, а вот число тяжелых пациентов меньше всего лишь в 1,5 раза.
— Прошлым летом многие выдохнули, так как заболеваемость упала до минимума, но осенью пришла новая волна. В этом году медики прогнозируют такой же сценарий или благодаря вакцинации удастся переломить ситуацию?
— В любом случае дальше будет только легче. Вирус все-таки подчиняется законам сезонности со снижением активности в летний период. В том числе мы больше разъезжаемся, находимся на воздухе, благодаря свежим овощам и фруктам поднимается иммунитет. Плюс на это наложится вакцинация, которую не планируем прекращать, поэтому такого подъема, как осенью, больше не будет.
— В одном из интервью вы упомянули, что осенью на «Белмедпрепаратах» начнется полный цикл выпуска вакцины — это будет уже не просто разлив. Речь идет о «Спутнике V»?
— Все верно. У нас два совместных проекта с разными российскими компаниями, но по одному препарату, произведенному в институте Н. Ф. Гамалеи. Сейчас в корпусе на улице Фабрициуса идет разлив, а в корпусе на улице Аранской проходит реконструкция цеха. Именно там будет производиться вакцина — от выращивания до разлива.
То есть российские коллеги нам дадут только технологию, а все компоненты будут наши. Стартовать планируем 1 октября.
— На днях Россия зарегистрировала однокомпонентную вакцину «Спутник Лайт». Что думаете об этом проекте?
— Думаю, что мы не только будем закупать эту вакцину, но и сможем точно так же ее производить. Нужно детальнее ознакомиться с документами, но, насколько я понимаю, она требует однократного введения и разрешена для использования людям с 18 до 40 лет. Однако это не дело завтрашнего дня: в гражданский оборот препарат поступит только в 2022 году.
— Скоро в страну поступит еще одна партия китайской вакцины — 300 000 доз для 150 000 человек. Ведутся ли работы по локализации ее производства на территории «Великого камня»?
— Да, вакцина Vero Cell поступит в конце мая. Производить именно ее мы не будем, но от китайских партнеров получаем разные предложения по поводу других типов вакцин. Пока идет этап изучения.
— А переговоры с производителями Moderna, Pfizer ведете?
— По эффективности эти вакцины сопоставимы со «Спутником V» или даже ниже. А по цене — несоразмерно выше. Мы никогда об этом не говорим, а стоило бы: чтобы привить миллион человек, нужно потратить 20 миллионов долларов. Потому что два компонента вакцины «Спутник V» (покупаем мы ее или разливаем у себя) стоят 20 долларов. А представьте, сколько средств уйдет на покупку препаратов за 30, 60 долларов. Сейчас мы пытаемся собрать информацию о том, сколько человек хочет привиться за свой счет, но в стране крайне небольшое количество людей, готовых на это. Особенно когда есть эффективная и качественная бесплатная вакцина. А что касается AstraZeneca — цена у нее такая же, как и у российского препарата, но нас настораживают публикуемые осложнения при применении этой вакцины.
«Планируем отменить карантин для привитых туристов»
— Вы наверняка слышали о «прививочных турах» в Россию — иностранцы готовы хорошо заплатить, чтобы пройти вакцинацию. Беларусь такое ноу-хау не планирует?
— Сегодня наша задача — привить своих граждан: пока желающих больше, чем мы можем вакцинировать. Ну а когда внутренний спрос удовлетворим, можем подумать и о таком туризме. Я не вижу в этом проблем, все вполне реально.
— Недавно я проводила прямую линию по теме вакцинации, и многие люди задавали вопрос: если я сделал прививку, зачем мне находиться в самоизоляции по прилете из стран с неблагоприятной эпидобстановкой. Что им ответим?
— Думаю, скоро мы введем бонус для привитых — отменим карантин для тех, кто прилетел из стран красной зоны. В мире активно идет разговор об иммунных паспортах, мы вот ввели сертификаты. К слову, с Россией плотно обсуждаем эту тему — как только достигнем пика по проценту прививок, сможем открыть границы еще больше, чем сейчас, отменить ПЦР.
— Некоторые жалуются, что руководители предприятий, где они работают, настаивают на вакцинации и даже грозят непродлением контракта. Это идет с подачи Минздрава?
— Абсолютно нет: Минздрав ничего такого не требует, у нас в стране добровольная вакцинация. Но я не исключаю, что инициатива руководства может быть. Наверное, могу понять: это делается в целях защиты работников. Смотрите, у нас есть национальный календарь прививок, который все стараются соблюдать. В той же Америке, если мама против вакцинации по этому календарю, ее ребенка просто не возьмут в сад. Хотя, повторюсь, наши люди очень активно записываются на прививку и хотят быть здоровыми.
— Ну что, прошло 29 минут — вы почти свободны. Хочется напоследок чего-то позитивного: как вы думаете, когда пандемию можно будет считать завершенной и мы перестанем жить в напряжении?
— Наиболее вероятно, что интенсивность пандемии будет ограничена двумя годами — то есть, скорее всего, до февраля 2022-го мы еще будем с ней бороться. Но я думаю, что уже осенью ковид серьезно уменьшится в масштабах. Сейчас основная задача — пройти весеннюю волну, остальное выдержим. А если еще более позитивно, то белорусы — молодцы, этот этап проходят очень достойно.
