Исследовали письма участников и свидетелей Великой Отечественной войны в Щучинском районе

Татьяна Станиславовна бережно открывает фолиант, в котором 13 «листов», каждый из которых размером 50 на 70 сантиметров.

— Бумажный лист всегда можно оцифровать, и мы это сделали, а также переписали от руки письма, которые хранятся в нашем музее, — поясняет она. — На первоисточниках буквы со временем растеклись. Но вышитые слова, как мы видим, представляя эту книгу во время выездных мероприятий и выставок, задевают какие‑то струны души и вызывают интерес у молодежи. Возможно, потому что они видят, сколько потребовалось кропотливого труда: «Эхо войны» создавали более чем полгода.

К сожалению, за Победу некоторые из авторов писем заплатили самую высокую цену. Вот, к примеру, письмо Татьяны Пашинской, датированное 13 ноября 1942 года «дорогой Маруничке и д. Ване»: «Как я уже хочу домой, как перед смертью. Стоят в лесу три дома, до ближайшей деревни 5 километров. Как‑то страшно жить здесь… Видела, как немец на телеге возит покойников и так смотрит на меня — аж жутко! Потом стало понятно, что это после боя с партизанами он увозил убитых. Я сильно боюсь тут оставаться… Что делать? Сама не знаю. Я бы все отдала, чтобы вернуться домой».

Кто эта девушка, написавшая письмо? За разъяснениями я обратилась к учителю истории Первомайской средней школы Наталье Гудач, ведь даже вездесущий интернет не помог узнать какие‑то подробности. Наталья Иосифовна пояснила, что Татьяна была уроженкой Украины, жила до войны в приемной семье и накануне 1941 года ее направили по распределению работать на территорию нынешнего Щучинского района помощником лесничего в Поречском леспромхозе.

— Более года ребята нашей школы в 1970 — 1980‑е поддерживали связь с Марией Степановной Пашинской, приемной матерью Тани, — продолжает учитель истории. — В феврале 1943 года захватчики расстреляли 147 жителей деревни Огородище, сам населенный пункт полностью сожгли. На обратном пути они завернули на лесопункт Козлишки, около деревни Мартиконис. Там они после себя оставили еще 8 трупов. Среди них была и Татьяна Пашинская, а также медсестра Елена Полторацкая, семья Альбертских и еще нескольких местных жителей — за неподчинение новым властям. Эта трагедия произошла в 1943 году. Останки перезахоронены в сквере в нашем агрогородке.

Приемная мать Тани прислала в школьный музей тетради с переписанными письмами девушки, один оригинал и несколько фотографий. Сейчас в школе ей посвящен стенд.

И все же большинство писем, увековеченных в тканевой книге, принадлежат перу мужчин. Татьяна Каранкевич демонстрирует оригиналы — два письма, которые хранятся в музее боевой славы средней школы № 1. В музей они попали в 1989 году благодаря учителю Виталию Лысманову. Адресованы Рушмановой Шуре от солдата Мити с фронта. Была ли она женой или родственницей, из солдатских треугольников не понять.

Учитель истории и старший хранитель фондов народного музея Татьяна Каранкевич.

Первое письмо датировано, если прочитали точно, 4 января 1942 года: «…Немцы отступают. Погода стоит морозная, но мы одеты тепло, валенки и полушубки, а немцы в ботинках и летних шинелях, им сейчас достается. При отступлении немцы сжигают наши села и насильно угоняют с собой жителей. Вот какие паразиты, Шура. Если […] с хлебом, то продавай и променивай мое барахло, но, ребята, и сами вы с мамашей питайтесь лучше. Когда я вернусь, барахло будет… Живы надеждой скорой встречи с вами, все хорошо, и нет особой опасности, если бы не воздух. Но ладно, будем жить и надеяться снова радостно встретиться. […] Я почему‑то часто вижу во сне себя дома. И все вы со мной, или уже все думаю больше про дом. Ночи длинные, морозные больше в дороге, днем движенье более опасно. Пишите ответ. Жду ежедневно!»

В письме Митя также вспоминает своих лошадей и изобретенные в местном леспромхозе сани, возможно, до войны его работа была связана с ними. А вот что он писал близким 7 июня 1942 года: «Здравствуйте, мои любимые, родные Шура […] Лиля. Шлю вам горячий сердечный привет. Желаю всего наилучшего в вашей жизни. Сообщаю, что письмо ваше, писанное 07/[…]/42, сегодня получил, за которое благодарю, и сразу же пишу ответ. Шура, ты пишешь, что от меня давно нет письма. Мне даже становится обидно, хотя бы я не писал. Я только в мае вам послал 7 писем, от вас получил 5, на каждое ответил и еще сверх этого писал 2 письма. Так от вас тоже от 10 мая по сегодня не было письма. Меня прямо злит, почему так долго нет от меня к вам письма, они были посланы в первых числах мая. Но, Шура, если не разбомбило их дорогой, то придут».

Митя предполагает, что в задержке виновато бездорожье. Были сильные дожди, и машины не ходили. Красноармеец рассказывает, что получает в июне послания, написанные еще в марте.

Дальше он беспокоится о судьбе неизвестного нам Коли: «…Теперь, я думаю, решится, как с ним, с учебой. Вернулся ли он со сплава? Еще там простудится, жалко парня. Ну ничего, Шура, пусть он побудет в людях, ему к этому нужно привыкать».

Солдат рассказывает в письме и о пережитом: «Ты, Шура, пишешь, что уходит время, кто вырос, кто постарел.

Это безусловно, я тоже постарел: голова вся седая, зима сказалась, много пришлось пережить. Сейчас опасность меньше, везде прекрасная маскировка, фюрер не видит, не то что на снегу. Да, что‑то он стал тише, может быть, выдохся.

Да чтобы они все эти гансы передохли, их сейчас очень крепко бьет наша артиллерия. У нас, Шура, сейчас выезды на машинах, мы с лошадьми отдыхаем. […], в общем все, обмундирование выдали новое, кожаные сапоги».

Митя старается успокоить свою «родную Шуру» и дает наставления по хозяйству: «Ты старайся устроить домашние дела: посади картофель, накосите сена на корову, если где возможно, подкупи хлеба или меняй на молоко, только у вас, наверное, не с кем. Да, Шура милая, как мне вас всех жалко, посмотреть бы глазком, как я вас всех люблю, как люблю ребят своих. Но я уверен в том, что настанет тот счастливый час, когда мы встретимся с вами. Ох, как бы я тебя расцеловал и всех‑всех... Пишите чаще, жду. До скорой встречи, твой Митя!»

Солдат замечает, что «весной так хорошо природа ожила. Но мысль о доме ни на час не оставляет меня».

«Эхо войны» рассказывает и другие истории, которые нас глубоко тронули. В одном из них родителям погибшего товарища пишут бойцы, в том числе Герой Советского Союза Андрей Кулагин: «Петя был одним из лучших летчиков, у которого мы учились, как нужно бить врага». Интересна личность одного из авторов письма. Андрей Михайлович — заместитель командира эскадрильи 249‑го истребительного авиационного полка 229‑й истребительной авиационной дивизии 4‑й воздушной армии, уроженец деревни Старое Закружье Ветковского района. Письмо датировано 21 октября 1944 года. Всего за годы войны отважный Герой совершил 762 успешных боевых вылета, принимая участие в 142 воздушных боях, сбил 32 самолета противника и семь — в групповых боях. И даже в скорбном письме он и его товарищи пишут о скором разгроме врага.

В самые тяжелые минуты и солдаты, и мирные жители в посланиях поддерживали друг в друге веру в Победу. И современные школьники перенимают эту эстафету веры в себя и свой народ. 

sb.by