Несвижский замок принимает 400 тысяч туристов в год на протяжении последних семи лет

Многовековая история дворца, познавшего расцветы, разрушения и пожары, и его чудесное преображение в наши дни, пожалуй, оправдали наши самые смелые ожидания о Беларуси туристической, стране замковой. Потенциал Несвижского замка далеко не исчерпан, он может стать локомотивом для местной экономики, считает директор музея-заповедника «Несвиж» Сергей Климов и тут же анонсирует в нашем интервью уникальную, можно сказать, революционную для Беларуси выставку — о погребальной культуре средневекового магнатского двора, она откроется здесь со дня на день. Есть у директора Климова, который вот уже десять лет руководит этой махиной, захватывающие мысли о том, как можно двигаться вперед, чтобы развивать музейное дело в новых условиях.

 

Сергей Климов.

— Туристы нас не забывают, в выходные здесь гостят 600 — 800 человек. К 1 мая мы приняли около 50 тысяч туристов, но, учитывая, что в предыдущие годы к этому времени мы уже принимали 120 тысяч человек, — показатели не очень хорошие. Апрель оказался провальным. Это связано с тем прежде всего, что закрыты границы и основной поток иностранцев к нам пока не едет. Думаю, ситуация к июлю начнет выравниваться. Но, как бы это банально ни прозвучало, мир после пандемии станет другим. И в этом надо отдавать себе отчет. Изменится и сам туристический бизнес, он, как мне кажется, пойдет по новому руслу. И нам придется научиться жить в таких условиях. Сложная эпидемиологическая ситуация еще долго будет останавливать людей от путешествий. И вернуть отметку 400 тысяч посетителей в год мы пока не мечтаем. Уже сейчас стараемся думать над тем, как создавать новый продукт. Ставку делаем на индивидуальный подход и разрабатываем виртуальную сферу. Например, недавно совместно с вашей газетой в прямом эфире «СБ ТВ» показали стрим-экскурсию по замку, ее посмотрели одновременно 50 тысяч зрителей. Это хороший опыт. У нас прекрасный сайт, который мы будем и дальше наполнять. Добавлю, что наши сотрудники за год проводят около тридцати выездных выставок. Выставки возим сами и бесплатно — это важно для продвижения проекта. Есть много новых идей в расширении нашего культурного пространства, но их еще рано озвучивать.

 

 

 

— Под музей нам передали бывший молочный завод в Несвиже. Мы снесли аварийные здания, освободили двор, заказали проект — и он готов, но требует еще документации, чтобы начать строительно-монтажные работы. Кстати, из бюджета мы еще не попросили ни копейки: и снос, и проектирование, и аварийные работы велись из внебюджетных средств музея-заповедника. Также самостоятельно мы рассчитывали начать стройку и войти уже с отчетливым проектом в инвестиционную программу. Параллельно начали покупать экспонаты, получили грант Евросоюза на пекарню, образовательный центр и кафе в новом музее. Но поскольку из-за пандемии стройка приостановлена, реализуем программу в сжатом виде — пока в самом замке. Там мы сделаем небольшую пекарню, экспозицию, посвященную истории хлеба, и будем проводить мастер-классы. Скоро начнут работу детские обучающие программы: гости будут сами месить тесто и закладывать его в печь. Пока группа ходит по замку, хлеб выпекается, в конце экскурсии они получают готовый продукт и тут же его дегустируют.

 

 

— Я бы отметил совокупность факторов. Прежде всего, сама харизма этого места: все-таки более 500 лет здесь жил и созидал крупнейший магнатский род Радзивиллов. Каждый кирпич хранит историю, и место действительно намоленное. Но сам замок был в ужасном состоянии, и то, что Президент принял решение о его реставрации, — это был дальновидный и правильный шаг. Процесс проходил, если вы помните, под жестким контролем Главы государства. Ремонтные работы дворцово-паркового ансамбля велись с 1997 по 2012 год, Несвижского замка — с 2004 года. За это время Президентом было дано 19 поручений, касающихся реставрации комплекса. Насколько мне известно, Александр Лукашенко впервые посещал дворцово-парковый ансамбль еще в мае 2008 года и тогда раскритиковал низкие темпы работ по восстановлению замка, после его визита заменили генподрядчиков…

 

 

— Десять лет назад на должность директора был объявлен конкурс, и моя программа развития Несвижского замка как музейно-туристического проекта одержала победу. Я хоть и рациональный человек, но до сих пор считаю чудом тот факт, что мне и моей команде за год удалось оформить 32 дворцовых зала, насытить их ценными предметами. С Президентом мы впервые встретились в 2012 году, когда он приезжал на официальное открытие музея-заповедника, надо сказать, приехал не в лучшем расположении духа, памятуя о том, с какими проволочками здесь велось строительство. Но в конце визита его настроение поменялось, он был приятно удивлен проделанной работой. Пожал мне руку. Подарил музею слуцкий пояс и первым оставил запись в книге почетных гостей. С тех пор каждый год за достижение значительных результатов получаю от Президента поздравления с Новым годом.

 

 

 

— Уже в прошлом веке традиционные музеи были мало востребованы. К счастью, туристический бум последнего десятилетия дал им новую жизнь. Кто-то встроился в эти потоки, а кто-то и не встроился. Но «Несвиж» просто был обязан это сделать, так же как и Мирский замок, и музей истории Великой Отечественной войны, в реконструкцию которых были вложены большие государственные средства. Это было требование Президента. Не ошибусь, если скажу, что люди ждали реконструкции этих объектов. К счастью, наш музей-заповедник состоялся. Но мы не останавливаемся на том, что эксплуатируем полученное от государства. Я не сторонник того, чтобы все выжимать из туристов. В начале пути нашей команды 98 процентов внебюджета составляли только билеты. Потом мы начали постепенно укреплять материальную базу: появилась техника, стали ее сдавать в аренду. Та инфраструктура, которую музей-заповедник создал в городе за последние годы, — это только наша инициатива. Мы начали занимать пустующие ниши в Несвиже намного раньше конкурентов: открыли 2 магазина, 3 кафе, базу экотуризма. Сразу после открытия экспозиции на территории замка стали работать ресторан и гостиница, которые мы сдаем в аренду. Все вместе приносит уже 20 процентов годовых внебюджетных поступлений. Можно довести и до 70 процентов эту цифру, если заработанные музеем деньги вкладывать во что-то, хоть в сельское хозяйство — мы готовы, чтобы потом получать прибыль и ее направлять на развитие культуры. Многие музеи-заповедники, которые я посещал в разных странах, хорошо зарабатывают: у них есть парки, кафе и рестораны, выращивание и переработка сельскохозяйственных продуктов. Это именно то, над чем мы и начали работать. К тому же в 2011 году разработали брендбук, запатентовали ряд своих названий, которые не даем использовать кому попало. Если продукт слабый, нам его рекламировать стыдно. Например, мы успешно сотрудничаем с «Коммунаркой» уже лет 7: изготавливаем фирменный шоколад, конфеты, которые можно купить только в замке. Недавно к нам присоединилась чайная компания, которая работает под брендом «Калi ласка», лучший сорт чая после дегустации выбирали наши туристы, его и продаем. Я и сам часто покупаю этот чай в замке, в нашем сувенирном магазине.

 

— Но она — может! Я был в замке Бленхейм в Великобритании — это родовое поместье герцогов Мальборо. Владелец замка нанял управляющую компанию, которая бутилирует воду, производит вино и продукты питания, устраивает концерты, соревнования, другие культурно-зрелищные мероприятия. Но 20 процентов от того, что они зарабатывают, они отдают владельцу. И какова это сумма, как вы думаете? 8 миллионов фунтов в год!

На сегодняшний день в сложных условиях нашему коллективу и музею удается оставаться на плаву. Мы ищем новые проекты. Один из них — уже упомянутый музей хлеба. Интересно заниматься тем, что открывает новые горизонты.

 

 

— С гордостью могу сказать: готовим значимый проект, посвященный погребальному церемониалу Радзивилловского двора. Выставка будет нетривиальной — таких и в Европе нет. Два года подряд мы совместно с литовскими специалистами исследовали радзивилловские захоронения в фамильной усыпальнице в фарном костеле Божьего Тела, устанавливали причины влажности в крипте: даже летом на стенах там стояла вода. В части спасательных работ нам удалось изъять из саркофагов около 90 предметов. Мы не брали те из них, которые еще относительно в идеальном состоянии, а те, что можно спасти, изъяли. Думаю, ни один историк или музейщик не осудит нас за то, что мы не положили предметы назад для дальнейшего разрушения. В нашей стране, где было уничтожено немало историко—культурных ценностей, спасение уникальных предметов — вопрос актуальный.

Часть этих предметов уже отреставрирована, в частности, литой пояс Пане Коханку, сабля Казимира Рыбоньки, туфельки Уршули Радзи­вилл и еще 20 ценных артефактов. В замке за часовней мы нашли очень интересное место — так называемый процессуальный коридор, где и выставим эти предметы из крипты, придав выставочному пространству соответствующий антураж. Эти подземные коридоры туристы никогда не видели. Мы их отремонтировали, затянули черным муаром, воссоздали Castrum doloris — церемониальную ротонду, рядом на возвышении будут стоять важные атрибуты, сопровождавшие магнатов в иной мир. Среди них специальные «трумные» портреты, литургические одеяния, личные вещи. Гроднеский женский монастырь бригиток позволил нам сделать копию очень символической картины «Пляска смерти» XVIII века, которая у них хранится и публично не выставляется. Основная нагрузка будет вербальной: наши специалисты будут рассказывать туристам о том, как проходили обряды погребения магнатов, как правило, продолжавшиеся не один месяц. Следует отметить, что новая экспозиция делается на деньги, выделенные Министерством культуры, грантом Евросоюза и собственные средства музея-заповедника.

 

 

— Мы мало знаем о культуре повседневности наших предков. В прежние времена, если шляхтич был близок к банкротству, к нему подкрадывался кризис, последний, кого он увольнял, был повар, поскольку кухня считалась важнейшим элементом бытия. Потом все упростилось. Но сегодня мы видим, что интерес к событийной культуре повседневности снова растет. Погребальный церемониал — это первый шаг к ней приблизиться, чтобы лучше понимать тех, кто жил до нас. В моем роду не было аристократов. Моя специальность — конфессиональная история XVIII — XIX веков, по ней я защитил диссертацию и написал три книги. Но благодаря работе в замке каждый день узнаю что-то новое. Для наших предков рождение, свадьба, погребение — это были ритуалы, насыщенные глубокими смыслами, на них держалось мироздание. До нас дошли какие-то отголоски в сублимированном виде: венки, оркестры или осыпание цветами. А что означают эти ритуалы, в чем их истинное назначение?.. Все это со временем потерялось, исчезло из нашей культуры. И эти глубокие смыслы, новые горизонты знаний открываются именно здесь, в «Несвиже».